Третьи сутки воет собака, как взбесилась, не ест даже хлеба,
Хвост поджала, хрипит от страха, смотрит то на меня, то в небо,
Третью ночь я не сплю, страдаю, воет, стерва до слёз, до пены,
Деньги все закопал, ожидаю от соседа любой измены.
Что это бабки хвалят здоровье, проверял мент в паспорте номер,
Может хворь у меня какая-то, СПИД, малокровие, странно помеp там хозаин иль не помер.
Да, живой я ещё, уроды! Всё стоит, не сипит, не ноет пристрелить бы,
Я к ней, а она по ходу нарезает круги да воет.
А может выдадут всем зарплату, а может в плен нас возьмут японцы,
Да, мечтать, что жевать стекловату, тут ещё чьи-то пятна на солнце,
Завтра будет война-гражданка, рвёт армейский дружок, хмелея,
У него в сарае точанка, накопал, паразит трофеев.
Тут экстросенс наш схватил за грудки поет, плачет
Вечно он не в себе по селу, как конь в мыле.
Страшный суд гредет, алкаши, не иначе, мне знамение в бане открыли.
Чтож, раз так, я готов, давайте! Нам ли слепнуть к концу этого света,
Запрягай, выноси, образа сымайте, грянем псалмы, раз песня спета...
Что терять нам окрамя пота да соли, грусть, вставай мы выходим из мрака.
Страшный суд нам мелей нищеты и неволи, выводи нас на драку, собака!
На четвёртые сутки устала, подбежала, хвостом вильнула,
Как ты с*ка, меня достала, ты опять нас всех обманула.