Друг мой, друг мой, я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь, осыпает мозги алкоголь.
Припев:
Черный, черный человек, черный, черный, черный человек,
На кровать ко мне садится.
Черный, черный человек, черный, черный, черный человек,
На кровать ко мне садится.
"Слушай, слушай", — хрипит он, смотря мне в лицо,
Я не видел, чтоб кто-нибудь из подлецов.
Так ненужно и глупо страдал бессонницей.
Сам все ближе и ближе клонится.
Ах ты, ночь! Что ты, ночь, наковеркала?
Я один стою и — разбитое зеркало...
Припев:
Черный, черный человек, черный, черный, черный человек,
На кровать ко мне садится.
Черный, черный человек, черный, черный, черный человек,
На кровать ко мне садится.
Черный, чёрный, пальцем водит по мерзкой книге
И, гнусавя, как над усопшим монах.
Читает жизнь мне прохвоста и забулдыги,
Нагоняя в душу тоску и страх.
Ах ты, ночь! Что ты, ночь, наковеркала?
Я один стою и — разбитое зеркало...
Ах ты, ночь! Что ты, ночь, наковеркала?
Я один стою и — разбитое зеркало...
Припев:
Черный, черный человек, черный, черный, черный человек,
На кровать ко мне садится.
Черный, черный человек, черный, черный, черный человек,
На кровать ко мне садится.
Месяц умер, месяц умер и в окошке рассвет.
Ах ты, ночь! Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою. Никого со мной нет.
Я один... Я один... И - разбитое зеркало...