Она уходила тихо, не крича и не плача,
Проходила мимо, и без всякой отдачи.
Закрывала сердце и лицо руками,
Еле шевеля губами, заслоняясь мечтами.
Она ведь так хотела мужа, сына и дочь,
Но снова улетала от жестокости прочь.
Она летела, смотрела с высока,
Как чья-то мама кормит грудью малыша.
Она мечтала о лете и вечно голубом небе,
Она мечтала забыть обо всём на свете.
Мечтала продолжать жить, писать, творить и любить
И самых светлых, ярких чувств испить.
Но только что-то мешало, и что-то сильно держало,
Душило необузданной силой, и не отпускало.
Она молила, просила, кричала: "Отпусти".
Но вместо этого он говорил ей: "Тормози".
И так прошло больше года, продолжая грустить,
Не могла ни писать, не кричать, не молить.
Не смотря ни на что ей себя не простить.
Она однажды смогла молча встать и уйти.
Она лежала и тянула за рубаху его,
Кидая баксы в окно, он не хотел ее мучить.
Два игрока - актера лживых, под немое кино.
Да отойди ты, мр*зь! И так задр*чен я!
А он хотел вернуться, а так подумал: "Хуй с ней".
Она боялась, что он променяет жизнь на тусы.
И как-то грустно все, ха, его все дальше несет.
На первом месте карьера, а остальное подождет.
Он уходил с пропущенными вызовами,
Конвертами на черно-белом дисплее мобилы,
В мамином свитере, что ею был когда-то связанный,
С огнем в глазах, что делал его очень сильным.
Да, он бы мог вернуться!
Но не простит предательство,
Хоть, как бы не было ему щас больно
Веною все сложились только обстоятельства.
И есть одна дорога- дорога сольная.