Однажды я пел
На высокой эстраде,
Старался выглядеть
Молодцом.
А в первом ряду
Задумчивый дядя
Глядел на меня
Квадратным лицом.
Не то он задачи
Искал решенье,
Не то это был
Сотрудник газет,
Не то он считал
Мои прегрешенья,
Не то ему просто
Хотелось в клозет.
А в задних рядах
Пробирались к галошам.
И девочка с белым
Прекрасным лицом
Уходила с парнем,
Который хороший,
А я себя чувствовал
Подлецом.
Какие же песни
Петь на эстраде,
Чтоб отвести
От песни беду?
Чтоб она пригодилась
Квадратному дяде
И этой девочке
В заднем ряду?
Мещанин понимает:
Пустота не полезна -
Еда не впрок,
И свербит тоска.
Тогда мещанин
Подползает к поэзии -
Из чужого огня
Каштаны таскать.
Он теперь хочет
Чтоб в ногу с веком,
И чтоб современно,
И чтоб модерн,
И чтоб непонятно,
И чтоб с намеком,
И чтоб красиво
По части манер.
Поют под севрюгу
И под сациви.
Называют стихами
Любую муть.
Поют под анчоусы
И под цимес -
Разинут хайло,
Потом глотнут.
Слегка присолят,
Распнут на дыбе,
Потом застынут
С куском во рту.
Для их музыкантов
Стихи - это "рыба".
И тискают песню,
Как шлюху в порту.
Вакуум, вакуум!
Антимир!
Поэты любят
Его пугать.
Но романс утверждает,
Что счастье - миг,
Значит, надо
Почаще мигать.
Транзисторы воют,
Свистят метели,
Скрипят сковородки
На всех газах.
А он мигает
В своей постели,
И тихая радость
В его глазах.
Ну, хорошо.
А что же дальше?
Покроет могилку
Трава-мурава?
А я говорю:
· Спокойствие, мальчики!
Еще не сказаны
Все слова.