В еще не открытой земле, на которой пока лежит снег
Мимо горных ручьев, мимо стоячих камней, мимо черных деревьев,
Трепещущих в ожиданьи весны мимо магнитных полей, морочащих нас,
Мимо золотых мертвецов, пришедших узнав, что мы спим,
Мимо начинаний вознесшихся мощно, но без имени.
Вот идет мальчик и он просто влюблен, и что мне делать с ним?
Принцип женщины наблюдает за ним, полузакрыв глаза,
Принцип справедливости, уже подвел ему счет.
И все знают, что он упадет, и заключают ставки - где и когда,
И они правы, они правы, они конечно правы, но только, это еще не все.
Мимо ледяных статуй с глазами тех, кто знал меня,
Мимо сокрушенного сердца, у которого больше нет сил,
Мимо объяснения причин и мимо отпущения грехов.
Вот идет мальчик, он просто влюблен, и что мне делать с ним?
Мимо непокорных и нежных, мимо этой и той стороны стекла,
Мимо митьков и друидов, мимо тех, кто может не пить.
У меня есть только один голос и я хочу спеть все, что я должен спеть.
Только одно безоружное сердце и оно не может отказаться,
Не умеет отказаться любить, не может, не хочет,
Не умеет отказаться любить.
Сквозь можжевеловый ветер, сквозь пламя, чище которого нет.
В хрустальных сумерках светом звезд и светом ветвей,
Задыхаясь от нежности, к этому небу и к этой земле,
И мой сын говорит: Господи, приди и будь соловей;
Господи, приди и будь соловей.
Так начнем все с радости.