Один китаец был мастером подземного пенья.
Он пел только частушки.
Каждый четверг он ходил в чайный дом,
Где его поджидали две сестры-хохотушки.
Он пел, когда его одевали;
Он пел, когда его хоронили.
Когда закончился репертуар
Он сказал: "Теперь мне не место в могиле".
Припев:
Жизнь ползет как змея в траве,
Пока мы водим хоровод у фонтана.
Сейчас ты в дамках, но что ты запляшешь,
Когда из-за гор начнет дуть трамонтана.
Одна женщина преподавала язык Атлантиды,
Сидя на крыше.
Соседи видели, как каждую ночь
К ней слетаются йоги и летучие мыши.
Один священник вступил с ней в спор;
Он втайне всегда желал ее тела;
Когда он вытащил свой аргумент,
Она засмеялась, она улетела...
Припев:
Жизнь ползет как змея в траве,
Пока мы водим хоровод у фонтана.
Сейчас ты в дамках, но что ты запляшешь,
Когда из-за гор начнет дуть трамонтана.
Один матрос реставрировал старинную мебель
И хлебнул с ней горя.
Каждую ночь он спускался в гараж
И рыл подземный ход, чтобы добраться до моря.
Тридцать лет - он закончил рыть
И вышел где-то в пустыне.
Он пал на колени в соленые волны
И припал к ним губами, как будто к святыне.
Припев:
Жизнь ползет как змея в траве,
Пока мы водим хоровод у фонтана.
Сейчас ты в дамках, но что ты запляшешь,
Когда из-за гор начнет дуть трамонтана.