Из альбома: Ночи окаянные
Он приставал к ней, красивый и тонкий,
Как приставали по Возрождения меркам,
И дрожали барабанные перепонки,
А ей все казалось Евой или Венеркой.
Богоматерь, а как же Илья?
Но я девушка, заметит вдруг…
А что скажет церковь и семья?
А мне нужен девичий испуг.
Не шевелись, тебя просят
Все, для кого ты целью была.
Не шевелись, дождливой осенью
Ты лучшие ночи свои провела.
Не шевелись, ты - исчадье дома,
Входишь, они бессловесны и немощны.
Не шевелись, тебе все знакомо:
Слова, что будут, и сцены.
Ты устала держаться за дней реку,
Ты готова разрыдаться, да вот и некому.
Не шевелись, почти все готово.
Сними свою скатерть, ну, скажи свое слово,
Сикстинская Богоматерь.
"Я люблю тебя", - разнеслось по небесам
Шепотом, переходящим в гром,
И сознание ударило по зеленым глазам,
Так же больно, как ром.
И унося ее, ветер чудил,
Даря Флоренции запах мадоньего тела.
И улицы втягивали, насколько хватало сил,
Запах грота под Вифлеемом.
"Я люблю", и приходили волхвы,
"Я люблю", и в Египет бегство.
"Я люблю", и он делает стул и смотрит ввысь,
Будто там его место.
Не шевелись, он сказал: "Ухожу",
Не шевелись, он нищ и слаб.
Не шевелись, ну, хотите, я все человечество заново рожу,
Только б не видеть, что он распят, как раб.
Не шевелись, облака не стареют,
Стареют натурщицы и вещей конвой.
"Я люблю тебя", и запало семя
В тело душой.