Что мы к себе притягиваем ближе,
что лучше видим -- то нам и дают.
Кто все узнал -- того никто не слышит,
и врет мудрец, которого не бьют.
Тогда зачем в отеческом раю
за край земли протягиваем взоры?
Чтоб там увидеть истину свою
и к ней приделать точку для опоры.
Но здесь, каких небес ни отрясать,
какой бы звук ни обхватить устами,
да все равно ничем не удержать
клочка земли под нашими ногами.
Лишь музыка не держит, что нашла,
но ей одной дано касаться двери,
к которой так торопится душа,
где каждому откроется поверье.
О, только ей такая даль видна,
какой не взять словам несовершенным!
Но натянула струны тишина,
но вот смычок взлетает над Вселенной.
Что слышим мы: вопрос или ответ?
Чем скрипка нам сердца соединяет?
Хотя сказал давно один поэт,
что музыка от бездны не спасает.
Ах, мы всегда найдем, куда упасть!
Рисуем ключ -- а сами просим клетку.
Так пусть звучит единственная власть,
мы соловью вина нальем на ветку.
Вот сад, стоят столы, поет певец,
стучится в дом мудрец в одном ботинке,
лежат волы, железо гнет кузнец,
и петушок взлетает из корзинки.
Что эта жизнь -- ужели птичий крик?
Вечерний дым и свет в окошке дальнем?
Поди скажи -- сорвешь себе язык,
и не наполнишь голос этой тайной.
И никому ничто не переставить,
ни до кого руками не достать --
на трех аккордах эту жизнь прославить
и за порогом дверь поцеловать.