Ласку свою – по чужим рукам.
Слёзы придут со сломанным ногтем.
Свет раздражает, сводит с ума
Притяжение к пустым незнакомым окнам.
Около трёх утра, и непривычно тихо за окнами.
Звёзды. Август манит молодую кровь,
Свежей ещё зеленью обманет холодным рассветом.
В лужах бледным светом отражаясь,
Кружит Луна молодая, восхищаясь
Собственным величием, гордится,
Надо же, красуется перед людьми и небом.
Видно её со двора и с улицы, где бы ты не был.
Дождь холодный воздух делает влажным,
Сырым и чистым. Она одна здесь. Так отважно
Переставляет ноги девочка пятнадцати лет,
И путь домой не близкий.
Размазана тушь, расстёгнута ширинка.
Ей бы в горячий душ, а на губах привкус курева и пары приятелей.
Стоило ей быть внимательней,
Не оставлять там телефон свой и спички.
Без него уже непривычно.
И мама оставит, наверно, сотню пропущенных.
«Если бы не я, девчонке бродить до утра,
А я освещаю путь, и дорога ночью видна», -
Горделиво заявляет Луна…
Ласку свою – по чужим рукам.
Слёзы придут со сломанным ногтем.
Свет раздражает, сводит с ума
Притяжение к пустым незнакомым окнам.
Ворчит, дребезжит стеклом, скрипит железом,
Спорит с хозяйкой-Луной фонарь под подъездом:
«Ты свет свой рассеиваешь повсюду,
Делаешь видимыми соблазны ночного города.
И в пору ли тебе – одному из небесных светил,
Вдохновителю поэтов – не жалея сил,
Заливать беднягу светом,
Когда вокруг множество бешеных глаз
И сотни похотливых рук.
Я лишь маяком в море направляю её домой,
Оберегая от горя одинокой звездой.
Я один на четыре ближайшие улицы.
Прекрати, хозяйка, спрячь её, притуши свет.
Где ответ твой? Молчишь…»
Но так угодно ей. Холодно,
И ноги уже не идут. Кто это там?
Наверное, кого-нибудь ждут.
Издали видит свет трёх огней сигарет.
Надо попросить огня, и вроде скоро уже рассвет…
Ласку свою – по чужим рукам.
Слёзы придут со сломанным ногтем.
Свет раздражает, сводит с ума
Притяжение к пустым незнакомым окнам.