Он любил ее, как в последний раз,
А она его - соответственно,
И дрожанье губ, и блистанье глаз,
И глубокое чувство следственно.
Их любовь была необычною,
Я бы даже сказал - опальною,
Но кого и как - дело личное,
Если ничего криминального.
Их любовь была с неким бойлером,
Придававшим ей вкус особенный,
Он казался штурмбанфюрером,
А она партизанкой пойманной.
В стрингах кожаных или без "ничо"
На волне возбужденья крайнего,
Он стегал ее шелковой камчой
Под хиты Ипостаса Пихайлова.
Стринги черные, маски черные,
Берцы черные, полицейские,
Вы сгубили нас, фильмы чертовы
Про действительность про россейскую.
Ах, любовь-любовь, ты бываешь злой,
Ты бываешь порой капризною,
То порадуешь сказкой неземной,
То коварно играешь жизнями.
И пускай камча растрепалася,
И слегка саднит под лопаткою.
Все слюбилося, все схлесталося.
Эх... И на сердце истома сладкая.