Зачем, Господь, в твоих руках
заговорить сумела глина?
Какой огонь горит в очах
и держит крест Эчмиадзина?
На камень вставшая земля,
когда конец твоим утратам?
Ты расплатилась, как смогла,
за рай меж Тигром и Евфратом.
Доколь -- господняя раба?
Тебе ли стать главой Иова?
Итак турецкий барабан
прибил к земле твои подковы.
Лишь вера держится отцов
клещами букв твоих заглавных.
Здесь дышит облако в лицо,
и рыба греется на камне,
и птицы в прошлое летят,
вращая мельницам колеса,
где склоны вылепил закат
горячей кистью Мартероса.
Здесь легче вертится земля,
поднявши тени на ходули.
И в медном воздухе звенят
из меда сделанные пули.
Достанем прошлое из плит
и будем вдаль смотреть сурово,
пока нам боль не утолит
в лаваш завернутое слово.
Какой в груди священный жар.
Один лишь пепел от разлуки,
который держит Ахтамар,
во тьму протягивая руки.
И ты смотри на горький снег,
и пей минувшее из кубка.
И ты дрожи в ночи, как червь.
И прочь, и прочь лети, голубка.